Леокадия Дробижева: Сенежский форум явился вдохновляющим событием

Рождение Ассамблеи началось с вдохновляющего Сенежского форума. Я не случайно применила это определение. Осень 1991 года было временем и надежды, и величайших тревог. Было уже очевидно, что Союз распадается и в самой России национальные движения копируют действия, происходившие в союзных республиках. 14 из 16 автономных республик провозгласили суверенитет, а две - Татарстан и Чеченская республика - в Декларациях не закрепили свое положение в составе РСФСР. Внутри ряда республик разрастались этнические мобилизации, претендующие на административно-территориальное выделение (балкарцы в Кабардино-Балкарии, ногайцы, кумыки, лезгины в Дагестане, ингуши в Чечено-Ингушской республике и др.). И все это происходило в условиях, когда в центре не было единой сильной власти, а шла внутренняя борьба Б. Ельцина, М. Горбачева и недовольных им коммунистов. В такой ситуации по всем историческим закономерностям можно было ожидать дальнейшей эскалации этнополитических конфликтов и межэтнических столкновений. Попытки сохранить Союз через Огаревский процесс проваливались.  Понимая все это, специалисты – люди, работавшие в сфере межнациональных отношений, думали, что можно предпринять снизу для сохранения единства страны и межнационального взаимопонимания. Конечно, в реализации таких настроений нужен был лидер. Им стал Рамазан Гаджимурадович Абдулатипов. Он больше чем каждый из нас знал ситуацию и в верхах, и снизу. Он был символьным образом для этнически актуализированных людей в стране и легитимным деятелем, поскольку являлся Председателем Совета национальностей в Верховном Совете РСФСР. Тогда и людям во властных структурах не всем доверяли, особенно после августовского путча. Он был из тех, кому больше доверяли, особенно те, кто занимался национальными проблемами. Ведь он был из тех, кто пришел «во власть», имея научный потенциал. Мы его знали как молодого, очень быстро осваивающего научные новшества доктора философских наук, готового оперативно реагировать на очень быстро меняющуюся ситуацию. К тому же, работая даже в партийных органах того времени, он оставался открытым, обаятельным человеком, способным к сопереживанию и понимаю людей. А это особенно важно, если работаешь в сфере межнациональных (межэтнических) отношений. Мы видели в Рамазане Гаджимурадовиче Абдулатипове человека деятельного, способного на смелые поступки, умеющего слушать и слышать людей. К тому же у него был организационный ресурс, и он мог договариваться с представителями властных структур в Москве и республиках.

На первом же собрании в Сенежском пансионате договорились называть наше сообщество Сенежским форумом, который потом был преобразован в Ассамблею народов России. Но именно тогда сообщество Сенежского форума с одной стороны отразило инновационные тренды времени, а с другой – заложило какие-то принципиальные основы для нашего взаимодействия.

В конце восьмидесятых - начале девяностых годов на волне демократизации создавалось много общественных объединений не только общегражданского характера, но и по этническому принципу. Сенежский форум создавался как общественное объединение на основе свободного волеизъявления людей, и в то же время связующей идеей было намерение объединить людей разных национальностей, чтобы декларировать их волю к сохранению единства и к выражению интересов народов для их взаимопонимания.

Я хорошо помню как участница из Саха (Якутии) Ульяна Винокурова говорила: «Наконец мы хоть можем высказать, к чему мы стремимся. Хоть где-то нас услышат. Ведь, в действительности, общественность не могла быть услышана и на Верховном Совете, и на Съезде народных депутатов. Мы здесь услышим друг друга и кто-то, может быть, сможет донести нашу волю до руководства страны». В какой-то мере Сенеж становился платформой, которая на какое-то время могла объединить людей и из бывших союзных республик. Юрий Мкартунян, который был тогда послом Армении, говорил: «Да, мы хотим самостоятельности, но мы хотим жить в мире с русскими, украинцами, татарами, башкирами, другими». Запомнилось, как в ходе наших собраний, слушая выступления Рамазана Гаджимурадовича Абдулатипова, Вячеслава Александровича Михайлова, общественных деятелей, специалистов, складывалось впечатление, что мы сможем удержать общественное согласие в очень нелегкой ситуации того времени.

Сложность была в том, что среди собиравшихся на Сенежский форум были люди разных представлений, убеждений. Одни называли то время временем возрождения (редактор журнала «Родина» говорил мне: «Напишите, Вы же видите возрождение народов»). Так думали те, кто видел, что люди без неловкости стали говорить на своем национальном языке, в том числе в автономиях России, свободно на собраниях выражать свои взгляды, вспоминать о не упоминавшихся в советское время писателях, деятелях культуры, ученых, покинувших страну или репрессированных, без каких-то специальных разрешений организовывать художественные выставки, на улицах читать стихи, исполнять музыкальные произведения.

Другие говорили, что возрождение-то было в советское время, когда народам дали бесплатное образование, проводили декады культуры народов, давали целевые места в вузах для подготовки национальных кадров. Вилен Николаевич Иванов советовал тогда: «Надо тогда писать о тех, кто дал образование тем деятелям, которые теперь говорят от имени народа».

На собрания форума приходили и те, кто высказывал боль репрессированных народов, которые требовали реабилитации через компенсацию, и те, кто считал, что нечего «ворошить прошлое» и так идет очернительство истории советского времени. Историк, академик Ю.А.Поляков позже выпустил книгу под названием «Непредсказуемое прошлое». В Историко-архивном институте, тогда им руководил Юрий Афанасьев, молодые историки записывали воспоминания, формировалось целое направление изустной истории, они находили интересных респондентов, отразивших свое время. А на наших собраниях можно было записывать практически за каждым выступающим его историю. Что хорошо запомнилось: выступающие, как правило, рассказывали не о проведенных мероприятиях, как теперь, а о жизненных событиях, восприятии их людьми, предлагали какие-то выходы, чтобы сохранить единство и, вместе с тем, выразить чаяния людей, имевших разную историю и разную культуру, но дороживших чем-то общим, возможностью жить, договариваясь, уважая друг друга.

По сути, Сенежский форум как предтеча Ассамблеи народов воспринимался как возможный «островок спасения» в пору, когда рушилась страна, в которой мы жили, когда сознание переживало травматический опыт, который потом исследователи назовут «негативной идентичностью». Конечно, он был больше характерен для русского большинства.

В стране в целом и в республиках стоял вопрос, способны ли наши граждане, солидаризируясь по этническому (национальному, как тогда говорили) принципу оставлять других переживать свои травмы, или мы способны воспринимать боли других как свои боли.

Научные споры о приоритете прав человека или равноценности и прав меньшинств из научных дискуссий ушли в политическое пространство и жизненную практику и поэтому стали обсуждаемыми на заседаниях форума. Тогда мы не были молчаливым сообществом, не замечающим противоречия, и это вдохновляло участников форума. Конечно, были и периоды разочарований, когда политические решения не отвечали ожиданиям людей, особенно это было очевидно, когда в представительных органах власти не было голоса, отражающего полиэтничность страны, когда деятельность исполнительных органов власти не отвечала задачам решения злободневных вопросов межэтнических отношений.

В воспоминаниях о прошлом пути Сенежского форума поддерживает то, что на начальном пути, в период становления движения, были заложены принципиальные основы сообщества: подчеркнутое соблюдение принципа равенства людей разных национальностей, готовность объединиться против любых проявлений дискриминации по этническому, конфессиональному признаку, стремление жить по принципу «приму твою боль на себя», у людей разная этничность, но страна одна. В декларированном лозунге это выражается теперь «единство в многообразии», «народов много - страна одна».

Когда Рамазан Гаджимурадович уехал на дипломатическую работу в Таджикистан, казалось, мы потеряем сообщество, и надо сказать слова благодарности тем, кто удержал его тогда. Когда был принят закон о национально-культурных автономиях, начали формировать объединения по этническому принципу, и только наша Ассамблея стала примером межнационального (межэтнического) объединения. Конечно, теперь оно другое, но и время другое. Остается только поблагодарить корифеев нашего движения, прежде всего Светлану Константиновну Смирнову, которая сумела представить интересы Ассамблеи перед структурами власти и общественностью, очень умело, на основе профессиональных знаний, дипломатично, c душевной отзывчивостью решает сложные вопросы во взаимодействии с национальными общинами, спортивными и молодежными организациями.

Самокритично скажу: мы не так активно помогаем ей как экспертное сообщество поддерживать позитивные традиции прошлого опыта Ассамблеи и стимулировать активность, формирование гражданского сознания, укрепление взаимопонимания в нашем многонациональном (полиэтническом) обществе.

Руководитель Центра исследования межнациональных отношений ФНИСЦ РАН,
профессор, доктор исторических наук, лауреат Премии Президента Российской Федерации  
за вклад в укрепление единства российской нации Л.М. Дробижева